| Нокия | Дата: Четверг, 03.10.2019, 13:52 | Сообщение # 1 |
|
Рядовой
Группа: Проверенные
Сообщений: 16
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| Критика Бунин "Снежный бык"
Критика, анализ и рецензия на произведение Бунин "Снежный бык"
Эволюция повествования в произведениях И А Бунина до сих пор рассматривалась в науке главным образом в связи с анализом других уровней его художественного мира, при этом актуализировались разные стороны проблемы Изменения в нарративной структуре отмечались в ходе анализа концептуального уровня (идейно-тематического комплекса и проблематики), внутрихудожественного (хронотопа и субъектной организации отдельных произведений), уровня сюжета и композиции' Нам представляется, что принципиальная координация различных концепций и уровней анализа творчества Бунина возможна, в первую очередь, при рассмотрении повествовательной структуры его произведений В сущности, эта идея вытекает уже из высказывания И П Карпова «Бунинское повествование всегда авторское, то есть обладающее константами, знаками авторства, повторяющимися из произведения в произведение с незначительными изменениями от первых рассказов до последних Слово повествователя поглощает слово героя, которое только нюансируется в связи с социально-культурным положением героя»2 Но для нас важно, что, несмотря на постоянный характер бунинского повествования, на отмеченное исследователем наличие в нем определенных «констант», со временем оно претерпевает ряд изменений, причем изменения касаются весьма существенных его характеристик Динамика повествования в произведениях Бунина 1910-1920-х гг литературоведением исследована в недостаточной мере, это и явилось для нас основным «импульсом» к анализу данной проблемы Понять, как через переплетение различных голосов, выстраивающих визуальную картину мира, и моделирование различных сознаний Бунину удается выразить свое авторское «я» и воссоздать столь многогранный и многофокусный художественный мир, - своего рода «сверхзадача» нашего исследования, обусловливающая его актуальность
Объектом нашего исследования являются рассказы И А Бунина 19101920-х гг, а именно рассказ "Снежный бык". Условно мы делим этот период на три отрезка с 1911 по 1913-й г , с 1914 по 1919-й гг, с 1920 по 1929-й гг Критерием выступает общность тематики и организации повествования, во многом отражающих жизнь и творческое развитие Бунина Каждый этап характеризуется наличием в повествовании доминирующего типа субъекта сознания, который воплощается как в нарратори-альной зоне (первичного субъекта), так и в персональной (зона персонажа)
Предметом данного исследования является повествование в произведениях Бунина 1910-1920-х гг в его системной целостности Изменения, происходившие в нарративе рассказов данного периода, отражают эволюцию авторского сознания в период двух чрезвычайно важных для Бунина десятилетий -до и после эмиграции из России
Цель данной работы - проанализировать специфику повествования в произведениях И А Бунина 1910-1920-х гг и выявить изменения так называемых «знаков авторства» - выйти на эволюцию повествования в бунинской прозе обозначенного периода
Методологическую базу исследования составляют литературоведческие концепции, в которых разрабатывается теория повествования (нарратология) как в русской науке (М М Бахтин, Б О Корман, Б А Успенский, Д Н Тамар-ченко, В И Тюпа, К Н Атарова и Г А Лесскис, Н А Кожевникова), так и в западной (Р Барт, Ю Кристева, Ж Женетт, Н Фридман, В Шмид, Д Гарднер, П Рикер) Мы обращаемся к работам философов и теоретиков литературы М Ямпольского, Ж Лакана, М Фуко, В Подороги, 3 Фрейда, К Г Юнга, - в которых так или иначе осмысляется один из аспектов нашего исследования - «оптика повествования» В изучении творчества Бунина исходными для нас являются труды Ю. Мальцева, О Михайлова, И Вантенкова, Н Кучеровского, О Сливицкой, М Штерн, Т Марулло, И Карпова, В Лаврова, Н Пращерук, Е Созиной и др
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что в нем впервые осуществляется анализ бунинского повествования как целостной системы, выявляются различные уровни организации нарратива в прозе писателя Выводы, полученные в результате работы, позволяют углубить понимание специфики повествования в последующих произведениях Бунина, в том числе в больших эпических формах, созданных в конце 1920-х-1930-е гг
Теоретическая значимость исследования состоит в совмещении методологических принципов отечественной и зарубежной нарратологии, в исследовании повествования бунинских произведений в контексте теории «субъектной организации», наиболее разработанной Б О Корманом в применении к анализу лирических, а не прозаических произведений
Практическая значимость работы Основные результаты диссертационного исследования могут быть использованы при разработке и чтении курса по истории русской литературы начала XX в , специальных курсов по творчеству Бунина и по системе повествования в русской прозе начала XX в , а также при разработке курса по методике анализа художественного произведения Положения, выносимые на защиту:
1 В период с 1911-го по 1929-й п повествование в произведениях Бунина претерпевает эволюцию Основные факторы, анализ которых позволяет отследить изменения в повествовательной системе писателя, - это доминирующая «модификация повествования», акт>ализация определенной формы повествования, обобщенный субъект сознания, отражающий авторские поиски «героя» времени, диалог точек зрения при монологизме основной повествовательной стратегии, «оптика» повествования
2 Доминирующая «модификация повествования» (термин В Тюпы) В период с 1911 по 1913-й гг произведения Бунина тяготеют к «сказовому» повествованию, во второй половине 1910-х гг - к «аукториальному» повествованию, при котором повествователь наделен «авторским всеведением», дпя 1920-х гг характерна «автодиегетическая» форма повествования (термин Ж Женетта), в которой объектом рассказывания является сам субъект речи
3 Актуализация определенной формы повествования В период с 1911 по 1920-й г в бунинском творчестве преобладают произведения с безличной формой повествования, в 1920-е гг усиливается повествовательная линия, связанная с «рассказыванием» от 1-го лица, возрастает роль письменного дискурса
4 Обобщенный субъект сознания, отражающий авторские поиски «героя» времени В 1911-1913-е гг это главным образом простой человек из народа «древний человек», «человек-забота» В период 1914-1920-х гг появляются иные обобщенные субъекты сознания — «герой-странник», «человек живой жизни», «старуха» В 1920-е гг «новым» героем становится «эмигрант», который в большинстве случаев скрывается под «маской» личного повествователя
5 Диалог точек зрения при монологизме основной повествовательной стратегии Бунинское повествование предельно монологично, однако на уровне модальности наблюдается внедрение диалога в структуру нарратива Для повествования в произведениях 1910-х гг характерен диалог точек зрения двух субъектов, в произведениях 1920-х гг - одного - при одновременном
сосуществовании различных взглядов на мир субъекта сознания, отражающего авторскую рефлексию в годы эмиграции 6 «Оптика повествования» В произведениях Бунина 1910-1920-х гг выстраивается «оптическая модель» рассказывания Источником изображения является субъект (смысловое поле - глаза, а также вспомогательные «устройства» видения - очки, бинокль, лорнет) Изображение проявляется на некоторых «плоскостях» зеркале, фотографии и картине («призмы отражения») «Сон» («сновидение») наделяется свойствами «призмы отражения». Модель «оптики повествования» в произведениях Бунина достраивается тремя типами видения невидением, зрячестью, прозрением «Оптика повествования» в произведениях Бунина 1910-1920-х гг. отражает авторский фокус зрения, который воплощается в гранях сознательного или бессознательного некоего обобщенного субъекта сознания
Апробация работы Основные положения диссертации изложены автором в 9-ти публикациях и отражены в докладах на Международной конференции студентов, аспирантов и молодых преподавателей «Кормановские чтения подходы к изучению текста» (Ижевск, 2005), на Межвузовской конференции «Кормановские чтения» (Ижевск, 2006), на Международной научной конференции «Дергачевские чтения национальное развитие и региональные особенности» (Екатеринбург, 2004, 2006), на Всероссийской конференции «Литература Урала история и современность» (Екатеринбург, 2005, 2006) Диссертационное исследование обсуждалось на заседании кафедры русской литературы Уральского государственного университета им А М Горького
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы Объем работы составляет 200 страниц, список литературы содержит 157 наименований
Во Введении обосновывается актуальность, определяются цель и задачи, объект и предмет исследования, задаются основные «координаты» анализа повествования в художественных произведениях И А Бунина
В данной работе мы исходим из определения повествования, которое сформулировал Н Д Тамарченко повествование - не «рассказ о событиях одного из действующих лиц, адресованный слушателям-персонажам, а рассказ об этих же событиях такого субъекта изображения и речи, который является посредником между миром персонажей и действительностью читателя»1 Важную роль в нашем анализе играет теория субъектной организации текста Б О Кор-мана. С позиции ученого, под повествованием имеется в виду не весь текст, а та его часть, которая принадлежит субъекту сознания (повествователю, личному повествователю, рассказчику), связанному со своими объектами пространственной и временной точкой зрения В речевую «зону» субъекта сознания включаются речевые «зоны» персонажей в виде косвенной или несобственно-прямой речи Характер повествования определяется тем, кто ведет рассказ и чья точка зрения в нем выражается.
Отсюда ведущим понятием при описании организации повествования в художественном произведении выступает понятие «.точка зрения» При ее описании ключевой является философско-эстетическая концепция М М Бахтина Концепция «точки зрения» Бахтина положила начало исследованиям ученых различных школ, как классических, так и современных Своего рода техническое применение «точки зрения» к анализу родовой атрибутики художественного произведения мы наблюдаем у Б О Кормана4 Этот литературоведческий конструкт является ключевым у Б А Успенского, он задает анализ различных композиционных возможностей в построении текста5 Это же понятие становится опорным при изучении формально-речевой организации текста в книге Н А Кожевниковой6 и оказывается значимым в выявлении семантических повествовательных возможностей субъектов сознания в исследованиях К Н Атаровой
и Г А Лесскиса7 В западном литературоведении данная категория используется в ряде школ Ж Женетт на основе точки зрения создает концепцию повествовательного дискурса «Точка зрения» у Ж Женетта рассматривается в категории «модальности» Последняя характеризует «модусы - формы и степени - повествовательного изображения» В Шмид интерпретирует точку зрения как «узел условий», влияющих «на восприятие и передачу событий»*, и устанавливает связи между субъектом и временем Д Гарднер определяет функциональные возможности «точки зрения» в построении сюжета, отмечая, как с развитием действия поверхностное наблюдение повествователя сменяется глубоким анализом мыслительных процессов героев9
Понятие «точка зрения» - исходное при изучении оптики повествования Предметные способы ее передачи в произведении могут быть различны В художественных произведениях Бунина интересующего нас периода это зеркала, фотографии, картины, а также сны Они позволяют выявить основные ракурсы изображения объекта, выйти на «зоны» первичного или вторичного субъектов и приблизиться к модальности автора
В первой главе «Специфика повествования в художественных произведениях И. А. Бунина 1910-1920-х гг.» анализируется система повествования в прозе писателя по трем периодам с 1911-го по 1913-й гг , с 1914-го по 1920-й гг, с 1921-го по 1929-й гг Дается общая характеристика повествования, затем идет разбор наиболее показательных в плане рассматриваемой проблемы рассказов, при этом мы исходим из наличия в повествовательной системе двух основных форм - «безличной» и «личной» (в классической терминологии - повествования от 3-го и от 1-го лица, в терминологии нарратологии - «гетеродиеге-тического» и «гомодиегетического»)
В художественных произведениях Бунина с 1911 по 1913-й гг повествование становится более объективным лирическое начало, за исключением произведений от 1-го лица, уходит в подтекст, усиливается зона персонажей, появляется та тенденция, которую Ю Мальцев обозначил как проявление «лирического элемента не в авторских излияниях, а в самой ткани произведения»10 Смещая акцент в сторону персонажа, Бунин увеличивает дистанцию между собой н художественным миром, следовательно, в большей степени отдаляет точку зрения повествователя от модальности героя Авторское сознание направлено на изучение внешнего мира («взгляд вовне»), вследствие чего организацию повествования во многом определяет тематика произведений, а это главным образом Восток и русская деревня
Произведения на восточную тему в творчестве Бунина носят в большей степени описательный характер, слабая событийность компенсируется лирическими отступлениями и пейзажными зарисовками нарратора, повествование дискретно и зачастую сводится к цепочке эпизодов («Крик», «Копье Господне») Выстраивая повествование в рассказах о народе, писатель идет от единичной жизни, от конкретного случая, акцент ставит на судьбе человека Организацию повествования во многом определяют те типы субъектов сознания, которые ранее, в 1900-е гг, лишь зарождались, а теперь оказываются главными Это «древний человек» и «человек-забота»
Характерные особенности нарратива в данный период следующие 1 Повествование ориентируется на сказ, что свидетельствует о стремлении Бунина особым речевым строем выразить народное сознание
Рассказ «Хорошая жизнь» - наиболее явное тому подтверждение, т к повествование в этом произведении целиком относится к рассказчику, носителю сознания, организующему своей личностью текст Однако стилизация слова героя под сказ присутствует и в произведениях с безличной формой повествова-
10 Мальцев Ю Иван Бунин (1870-1953) М, 1994 С 272
ния, в которых вторичные субъекты выражают свое «я» в устных рассказах, или чужая речь героев вводится в дискурс нарратора («Худая трава», «Веселый двор», «Сказка», «Хороших кровей»)
2 Повествование драматизируется, актуализируются фразеологические точки зрения героев, отражающие особенности речи крестьян При доминировании авторской точки зрения в зоне нарратора (монологизме «рассказывания») в произведении присутствует множественность дискурсов, характеризующих различных субъектов речи («Древний человек», «Будни», «Ночной разговор», «Сила», «Личарда»)
3 Заглавия ряда рассказов о народе носит личностный характер, включают в себя имя персонажа, и в этом частично репрезентируются попытки автора показать уникальность характеров в народной среде, сфокусировать внимание на одном субъекте, воплощающем конкретный тип сознания («Сверчок», «Захар Воробьев», «Ермил», «Забота», «Личарда», «Иоанн Рыдалец», «Лирник Родион»)
4 Актуализируется интертекстуальность, позволяющая автору передать сознание вторичных субъектов повествования (героев), а т к доминирующим типом персонажа является человек из народа, то в прозе Бунина этого периода мы наблюдаем активное взаимодействие с фольклором и древнерусской литературой
Интертекстуальность позволяет автору воссоздать образ русского человека, музыкального, верящего в неземную силу, нередко мечущегося между языческими верованиями и христианством Взаимодействие с другими текстами отражается в цитатном дискурсе, введенном в произведение, в отсылках в залоге нарратора к заимствованным жанрам - легенде, житию и др («Худая трава», «Жертва», «Хорошая жизнь», «Иоанн Рыдалец», «Лирник Родион», «Я все молчу»)
Иван Бунин. Снежный бык. Рассказ
В час ночи, зимней, деревенской, до кабинета доносится из дальних
комнат жалобный детский плач. Дом, усадьба село -- все давно спит. Не спит
только Хрущев, Он сидит читает, порою останавливает усталые глаза на огнях
свечей: -- Как все прекрасно! Даже этот голубой стеарин!
Огни, их золотисто-блестящие острия с прозрачными ярко-синими
основаниями, слегка дрожат, -- и слепит глянцевитый лист большой французской
книги. Хрущев подносит к свече руку, -- становятся прозрачными пальцы,
розовеют края ладони. Он, как в детстве, засматривается на нежную, ярко-алую
жидкость, которой светится и сквозит против огня его собственная жизнь.
Плач раздается громче, -- жалобный, умоляющий.
Хрущев встает и идет в детскую. Он проходит темную гостиную, -- чуть
мерцают в ней подвески люстры, зеркало, -- проходит темную диванную, темную
залу, видит за окнами лунную ночь, ели палисадника и бледно-белые пласты,
тяжело лежащие на их черно-зеленых, длинных и мохнатых лапах. Дверь в
детскую отворена, лунный свет стоит там тончайшим дымом. В широкое окно без
занавесок просто, мирно глядит снежный озаренный двор. Голубовато белеют
детские постели. В одной спит Арсик. Спят на полу деревянные кони, спит на
спине, закатив свои круглые стеклянные глаза, беловолосая кукла, спят
коробки, которые так заботливо собирает Коля. Он тоже спит, но во сне
поднялся в своей постельке, сел и заплакал горько, беспомощно, -- маленький,
худенький, большеголовый...
- В чем дело, дорогой мой? -- шепчет Хрущев, садясь на край постельки,
вытирая платком личико ребенка и обнимая его щупленькое тельце, что так
трогательно чувствуется сквозь рубашечку своими косточками, грудкой и
бьющимся сердечком.
Он берет его на колени, покачивает, осторожно целует.
Ребенок прижимается к нему, дергается от всхлипыванй понемногу
затихает... Что это будит его вот уже третью ночь?
Луна заходит за легкую белую зыбь, лунный свет, бледнея, тает, меркнет
- и через мгновение опять растет, ширится. Опять загораются подоконники,
косые золотые квадраты на полу. Хрущев переводит взгляд с пола, с
подоконника на раму, видит светлый двор -- и вспоминает: вот оно что, опять
забыли сломать это белое чудище, что дети сбили из снега, поставили среди
двора, против окна своей комнаты! Днем Коля боязливо радуется на него, --
это человекоподобный обрубок с бычьей рогатой головой и короткими
растопыренными руками, -- ночью, чувствуя сквозь сон его страшное
присутствие, вдруг, даже не проснувшись, заливается горькими слезами. Да
снегур и впрямь страшен ночью, особенно если глядеть на него издали, сквозь
стекла: рога поблескивают, от головы, от растопыренных рук падает на яркий
снег черная тень. Но попробуй-ка сломать его! Дети будут реветь с утра до
вечера, хотя он все равно уже тает понемногу: скоро весна, мокнут и дымятся
в полдень соломенные крыши...
Хрущев осторожно кладет ребенка на подушку, крестит его и на цыпочках
выходит. В прихожей он надевает оленью шапку, оленью куртку, застегивается,
поднимая черную узкую бороду. Потом отворяет тяжелую дверь в сени, идет по
скрипучей тропинке за угол дома. Луна, не высоко стоящая над редким садом,
что сквозит на белых сугробах, ясна, но по-мартовски бледна. Раковинки
легкой облачной зыби тянутся кое-где по небосклону. Тихо мерцают в глубокой
прозрачной синеве между ними редкие голубые звезды. Молодой снежок чуть
запорошил крепкий, старый. От бани в саду, стеклянно блещущей крышей, бежит
гончая Заливка. "Здравствуй, -- говорит ей Хрущев. -- Мы одни с тобой не
спим. Жалко спать, коротка жизнь, поздно начинаешь понимать, как хороша
она..."
Он подходит к снегуру и медлит минуту. Потом решительно, с
удовольствием ударяет в него ногою. Летят рога, рассыпается белыми комьями
бычья голова... Еще один удар, - и остается только куча снега. Озаренный
луной, Хрущев стоит над нею и, засунув руки в карманы куртки, глядит на
блещущую крышу. Он наклоняет к плечу свое бледное лицо с черной бородой,
свою оленью шапку, стараясь уловить и запомнить оттенок блеска. Потом
поворачивается и медленно идет по тропинке от дома к скотному двору.
Двигается у ног его, по снегу, косая тень. Дойдя до сугробов, он пробирается
между ними к воротам. Ворота отзынуты. Он заглядывает в щель, откуда резко
тянет северным ветром. Он с нежностью думает о Коле, думает о том, что в
жизни все трогательно, все полно смысла, все значительно. И глядит во двор.
Холодно, но уютно там. Под навесами сумрак. Сереют передки телег, засыпанные
снегом. Над двором -- синее, в редких крупных звездах небо. Половина двора в
тени, половина озарена. И старые, косматые белые лошади, дремлющие в этом
свете, кажутся зелеными.
Снежный бык
Елена Шай
Полыхала ночь серебром,
И сквозь звезды сочилось время.
Невесомо, под тонким льдом
Стыли в памяти сновиденья.
О том мире, где снежный бык,
Разбивавший рогами хаос,
По желанью земных владык
Шел на жертву, двуликий Янус
Правил временем, сторожил
Переход в иные пространства.
И ему этот бык служил
С неумеренным постоянством.
И прекраснейшая из дев
В снежной буре быка ласкала.
Этой страсти густой напев
Я порою сквозь сон искала.
По следам, растопившим лед,
Вторя звукам призывной песни,
Я бежала за ним вперед,
Чтобы в замяти сгинуть вместе.
Pro anima* ушедших в сон,
Не вернувшихся из начала,
Тех, кто временем обречен,
Эта песня во мне звучала.
Да осталась под тонким льдом
Серебром пылающих строчек,
Неразгаданным в прошлом сном
Среди снежной и зыбкой ночи.
*на помин души (латин.)
Сообщение отредактировал Нокия - Четверг, 03.10.2019, 15:47 |
| |
| |
